Science Index

Социальные сети

 

civic competenceГражданская компетентность

Херфрид Мюнклер

 

Различаются, с одной стороны, статус гражданина, а с другой – определенные “качества и квалификационные характеристики обладателей этого статуса, их партиципационная способность и партиципационная готовность, их интерес к преумножению не только личного, частного, но и общественного достояния, т.е. их ориентация на общественное благо или их чувство солидарности, свидетельствующие об их готовности к поступкам, действиям, усилиям, для которых либо вообще не ожидается никакой материальной компенсации, либо таковая является лишь незначительной. (…)

Эти гражданские качества и способности, которые и называются гражданской компетентностью, нельзя считать изначально данными; они зависят от конкретных предпосылок, которые должны быть обеспечены политической системой, если она озабочена своим самосохранением…” (стр. 155)

Понятие гражданина определяется двояко.

С одной стороны, существуют четкие юридические формулы определения гражданства и правил его приобретения, которые устанавливают, кто и при каких условиях может считаться гражданином. Эти правила ориентируются либо на территориальный принцип, либо на принцип родства, что соответственно называется ius soli (территория) или ius sanguinus (кровное родство, происхождение).

Процессы глобализации, динамика перемещения капитала и трудовых ресурсов привели к стремительному росту миграционных потоков, которые обусловлены также и политической нестабильностью или кризисами во многих регионах мира. Эти проблемы обострили за последнее время дискуссию о правилах предоставления гражданства, в результате чего были выдвинуты аргументы, которые обосновывают как возможность упрощения соответствующих норм и процедур, так и необходимость их ужесточения.

С другой стороны, возникает вопрос об особых качествах или квалификацонных признаках, которыми должен обладать гражданин, чтобы действиетльно иметь право на это звание.

В отличие от проблемы гражданского статуса проблема гражданской компетенции (компетентности) вряд ли вообще поддается описанию в строгих юридических формулировках, а поэтому она и не служит предметом для столь острой политической борьбы, как это происходит с проблемой статуса. Подобное положение существенно изменилось бы, если бы оказалось возможным дать строгое определение гражданской компетентности, благодаря чему установление некомпетентности влекло бы за собою лишение гражданства или ограничение гражданских прав. Пока такого не происходит, проблема гражданской компетентности останется предметом обсуждения лишь в политологии и моральной философии. Политическая публицистика может лишь сожалеть об отсутствии этой темы, которой, однако, пока что не суждено вызвать серьезных политических столкновений и споров. В обозримой перспективе скорее продолжатся сожаления об отсутствии или ослаблении гражданской компетентности, нежели начнутся ожесточенные политические споры о ней как о предпосылке для получения гражданского статуса. Хотя подспудно вопрос о гражданских качествах и квалификационных признаках будет играть все более значительную роль в дискуссиях о статусе гражданства.

Под гражданской компетентностью понимается совокупность квалифицирующих предпосылок как для того, чтобы реализовывать права, так и для того, чтобы исполнять обязанности, которые обусловлены статусом граждансвта. Комппетенция такого рода имеет три аспекта: когнитивный, процедуральный и габитуальный. (Hubertus Buchstein)

 

Когнитивная компетентность

Под когнитивной компетентностью понимается определенный уровень знаний, а также определенный уровень готовности и способности к овладению этими знаниями, который может считатья необходимым для того, чтобы обеспечить партиципацию. Имеется в виду знание об институциональном устройстве политической системы, о функциональных взаимосвязях внутри внутри этой системы, а также ее взаимодействиях внешнеполитического и внешнеэкономического характера; не в последнюю очередь, речь идет и о готовности усвоить информацию об определенных технических и естественно-научных проблемах, необходимую для принятия решения об использовании новых технологий или об отказе от них в тех случаях, котгда подобные решения выносятся на политический уровень.

 

Процедуральная компетентность

Под процедуральной компетентностью подразумеваются те знания и способности, которые необходимы для того, чтобы потенциальный политический актор действительно сумел бы реализовать существующие в рамках данного институционального порядка возможности влияния и партиципации.

Наряду со знаниями о составе и объеме полномочий, которыми обладают институты политической системы, о соответствующих правовых процедурах необходимы также определенные способности к тактическому и стратегическому взаимодействию, чтобы политическим или правовым образом выступить со своими целями или предпочтениями.

 

Габитуальная компетентность

Габитуальная компетентность подразумевает наличие способности (навыков) и внутренних установок, необходимых для того, чтобы знание об устройстве политической системы и о реально существующих путях для решения возникающих проблем дополнялось соответствующей практической активностью. Когнитивная и процедуральная компетентность нуждается еще и в габитуальном императиве, чтобы знание обернулось стремлением к конкретным действиям.

Габитуальная компетентность приобретает тем большее значение, чем меньше поставленные цели отвечают узко личным интересам, меркантильным частным расчетам отдельных действующих лиц, не говоря уж о тех случаях, когда речь идет об ограничении собственных выгод или даже об отказе от них. Габитуальная компетентность важна при продуцировании так называемых коллективных благ, т.е. тех ресурсов, которыми пользуется каждый, независимо от собственного вклада в их преумножение. (Габитуальная компетентность – “гражданственность”)

Таким образом, гражданская компетентность включает в себя определенные качества как интеллектуального, так и морального характера. Именно поэтому так сложно дать четкое формальное определение гражданской компетентности, которое могло бы стать юридически обязательным и предпосылочным условием для получения статуса гражданства.

До 20-го века эта проблема решалась за счет привязки гражданского статуса, например, к имущественному цензу.

Можно ли найти какую-либо компенсацию или замену для гражданской компетентности в качестве условия при получении гражданского статуса?

Можно ли разъединить двойственную природу гражданства, т.е. отделить формальный статусный аспект от качественного (квалификационного)?

Политическая история Европы и Америки свидетельствует о том, что порядок приобретения гражданского статуса эволюционировал таким образом, будто статус может считаться независимым от квалификационных требований к гражданину, если их место занимают соответствующие институциональные компенсаторы.

В этой связи возникают следующие вопросы:

Можно ли вообще отказаться от квалификационных требований к гражданину? Можно ли понизить их до такого уровня, что они смогут войти в состав формализованных предпосылок для получения гражданского статуса?

Представляет ли собою имеющий место в реальной политической истории последовательный отказ от квалификационных требований к гражданину серьезную угрозу в долгосрочной перспективе для политических систем, основанных на принципах свободы? Или, напротив, не привел ли подобный исторических процесс, связанный с соответствующей институциональной эволюцией, к тому, что в этих системах повышается уровень личных свобод?

Можно ли поддерживать долгосрочную стабильность подобной политической системы, не опираясь на определенный уровень когнитивной и габитуально-моральной компетентности ее граждан? Сохранится ли стабилизированная таким образом политическая система в качестве основанной на принципах свободы или же отказ от квалификационных требований к гражданам приведет к выдвижению политически неконтролируемых элит, которыеде-факто возьмут всю власть в свои руки?

За последнее время эти темы стали предметом многочисленных дискуссий. На первом плане стояла проблема институциональных решений, с помощью которых можно и даже совершенно необходимо скомпенсировать или заменить дефицит гражданской компетентности. Наиболее радикальная точка зрения состоит в том, что степень функциональной сложности и дифференцированности нынешних политических систем столь высок, что никакая компетентность отдельного гражданина уже не может им соответствовать.

Развернулась дискуссия и вокруг принципа свободы. В одном случае отвергаются посягательства на свободу личности со стороны государства и общества, в другом – возможности политической партиципации рассматриваются в качестве условия и средства для реализации личностной свободы.

Наличие и воспроизводство гражданской компетентности зависит не только от возможностей доступа к сфере политических решений, не только от обозримости и понятности политических, социальных, экономических процессов, но и от культивирования “не политической”,приватной сферы, где вызревает та самобытная индивидуальность, которая необходима всякому, кто претендует на компетентное участие в политической жизни.

Угрозой для гражданина служит не только его редукция до состояния объекта попечительствования со стороны властвующих элит, но и его безостаточное поглощение публичностью, общественностью, которая не оставляет места для интимности, приватности, даже тайны, принципиально сокрытой от посторонних взглядов. Можно предположить, что это недоступноедля общественности публики пространство служит важным источником, питающим если не когнитивную и процедуральную, то уж во всяком случае габитуальную компетентность.

Распространенные упреки в адрес политиков, касающиеся их недостаточной аутентичности и их абсолютной искусственности, целиком спроектированной специалистами по политической рекламе, имеют своей основой ту крайнюю публичность, на которую обречены политики. Кстати, здесь не следует делать различий между политиком и “простым” гражданином. Следуя Аристотелю, можно сказать, что компетентный гражданин имеет одновременно две ипостаси: он – тот, кто правит, и одновременно – тот, кем правят.

Этому единству двух ипостасей грозят не только попытки элит более и ли менее легитимным образом сделать объектом своего попечительства основную массу граждан, но и наоборот – стремление этой массы граждан обеспечить полный контроль за элитой путем абсолютной прозрачности и публичности. В данном случае габитуальная компетенция целиком превращается в самоинсценирование и игру на публику, что влечет за собою обоснованные подозрения в неискренности и обмане.

Гражданственность определяется не специфическими особенностями деятельности данного человека и не отстаиванием партикулярных интересов, связанных с этой деятельностью, а ориентация на целостность (политической системы).

Гражданская компетентность, особенно в ее когнитивных и габитуальных аспектах, формируется прежде всего на уровне локального самоуправления, причем следствием партиципации на этом уровне является превращение частного лица, стремящегося к максимизации собственной выгоды, в гражданина.

При этом именно реальная партиципация, т.е. необходимость употребить собственное влияние и взять на себя определенную ответственность, может побудить гражданина к изменению своих политических взглядов и позиций. Гельмут Клагес (Helmut Klages), вводя понятие “трудного гражданина”, пишет в этой связи:

“Гражданин, проявляющий довольно осознанную склонность к переменчивому электоральному поведению, отнюдь не аполитичен. Однако его сравнительно значительный интерес к политике не укладывается в рамки классических теорий демократии… “Трудный гражданин” вполне внимательно следит за политикой и действиями государственного аппарата, оценивая их по реальным результатам. При этом его не особенно заботит четкое разделение между государственным и частным сектором. С чувством собственного достоинства он присматривается к достижениям частного сектора, активно реагирующего на потребительские ожидания и спрос, и использует эти достижения в качестве масштаба для оценки государственного сектора.”

Подобный “трудный гражданин” не только сменил прежнюю электоральную преданность на электоральное непостоянство, он во все меньшей мере склонен оставаться на долгие году членом партии, идентифицироваться с определенной политической программой и поддерживать кандидатов данной партии, выдвигаемых на те или иные посты. Партии все больше утрачивают свою классическую функцию в активном формировании политического волеизъявления граждан, чему, в свою очередь, способствует деятельность специалистов по общественному мнению и политической рекламе, которые занимаются “раскручиванием” политиков как самодостаточным процессом.

Впрочем, падение значения политических партий свидетельствует лишь о том, что вполне определенный тип демократии, сложившийся в ФРГ в 50-е годы, переживает процесс трансформации. Здесь нет ни угрозы для самой демократии, ни признаков того, что политика все больше “надоедает” людям.

“Трудный гражданин” вполне готов участвовать в политической жизни, т.е. принять на себя свою долю политической ответственности. Однако при этом он хотел бы быть субъектом действия. Он хотел бы, чтобы к нему прислушивались, когда речь идет о вещах, которые затрагивают его интересы, и хотел бы иметь возможность высказывать свое мнение по подобным вопросам и без “особого приглашения”. Это означает также, что он не желает связывать себя на долгое время формальным членством в той или иной организации, выстроенной к тому же по жесткому иерархическому принципу. Он, скорее, испытывает потребность а понятности, обозримости и прозрачности происходящих процессов, чтобы при необходимости вмешаться в события, а потом вновь свернуть свою активность, когда вызвавший ее повод утратит свою актуальность.

Прежде всего, коммунальный уровень отвечает или должен отвечать этим условиям. Если гражданская компетентность будет формироваться и крепнуть на этом уровне, то можно ожидать соответствующих подвижек и на всех других уровнях, вплоть до глобального.

 

Herfrid Munkler
Der kompetente Burger (S.153-172)
In: Ansgar Klein, Rainer Schmalz-Bruns (Hrsg.)
Politische Beteiligung und Burgerengagement in Deutschland
Moglichkeiten und Grenzen
Bonn 1997, Bundeszentrale fur politische Bildung