Сравнение в политической науке
Клаус фон Бейме
Клаус фон Бейме родился в 1934 г. в Саарау. Изучал политические науки и социологию. В 1967–1973 гг. – профессор по специальности научная политика в Университете в Тюбингене, с 1973 г. – профессор Института политической науки в Университете Гейдельберга. С 1982 по 1985 г. – президент международной ассоциации политических наук, автор книг «Пример Америки» (1986); «Восстановление» (1987) и др.
Новые тенденции развития теории политики. Интеллектуальный стиль и развитие политических теорий
Взгляд на тенденции в современных политических теориях в основном концентрируется на США, где работают в университетах большинство политологов, в то время как остальная часть мира на международных конгрессах дает, как правило, лишь от 1/3 до половины всех участников. В качественном же соотношении американское влияние на эту дисциплину еще больше. Очевидно, что взгляд Дэвида Истона на развитие политических наук в США может выглядеть определенной парадигмой для развития этой дисциплины в западном мире. Тем не менее существуют значительные различия между американской политической наукой и политическими теориями западных стран. Эти различия проистекают из всех национальных культурных традиций и внутриполитических скачков .политической системы и далее отражаются в политической теории.
Традиционные и исторические компоненты могут быть упрощены (см. схему на с. 216) при помощи типологии, которую разработал Йохан Галтунг. В общественных науках были выявлены четыре доминирующих интеллектуальных стиля: Среди них не все идентифицируются с отдельными странами, поэтому им дали достаточно общие названия—«саксонский», «тевтонский», «галльский» и «японский». За исключением двух последних, эти обобщения охватывают все типы стран. Галльский стиль был признан совершенно типичным для романских стран. Тевтонский стиль преобладает не только в странах, говорящих на немецком языке, но и имеет более широкую культурную основу — культурное влияние начиная с XIX в. и распространение марксистского образа мыслей во всех странах Восточной Европы после войны; Галтунг видит в этом «идеальные типы», а не дескриптивные эмпирические категории. Томас Кун как-то сказал, что развитие научных теорий происходит не по восходящей, а скорее через радикальное изменение метатеоретических предпосылок, которое называется «смена парадигм». Но для каждой незначительной модной новинки 'предполагать подобное было бы сверхутомительно. Типология интеллектуального стиля может интерпретироваться как более широкая модификация этого тезиса, потому что ее константы оживают в образах изучения науки и построения теорий, которые лишь изредка приводят к смене парадигм. Теория Куна лучше испытана в истории естественных наук, чем при анализе изменений теорий в общественных науках. При помощи политического анализа можно также объяснить культурное и интеллектуальное образное поведение тех, кто делает политику. Исследование политических стилей имеет некий схожий с типологией Галтунга момент: историческое пространство прочно интегрирует национальные и региональные традиции в стратегии принимающих решения и их научных политических советников. В ближайшей перспективе будут интегрированы в подсистемы и исполнители на меньших уровнях.
На интуитивном уровне типология англосаксонской модели Галтунга со всеми ожидаемыми аспектами не срабатывает. США и Великобритания имеют значительные отличия во всех сферах взаимодействия общественных наук, общественных структур и политики. Несмотря на некоторую склонность к господству дедуктивного мышления в Германии и в СССР,. обе страны и в научном стиле, и во всем остальном имеют мало общего. Социализм и марксистская наука признают вариативность. Но удивительно, что, несмотря на 70 лет ускоренной советизации научной политики, в Германии традиции мышления остались прежними. Также очевидно сильное отклонение -от схемы трех важных романских стран Франции, Италии и Испании на почве различных исторических традиций. Все же эти названные выше идеальные типы в развитии теории политических наук в различных системах существуют в сочетании с поисками доминант сверхнаучных факторов. Важнейшими факторами являются следующие:
— влияние долгосрочных политических направлений на построение
универсальных теорий в фазе становления в 60—70-е годы;
— установочные факторы, закрепленные в предмете, в сочетании с
системой образования;
— типично профессиональные рамки для политологов в отдельных системах и соответственно науки в политическом процессе;
— интеллектуальный климат в различных странах.
«Тевтонический стиль» был в XIX в. крайне незначителен во всех сферах и системах общественных наук. Но для Западной Европы необычайно быстро встал вопрос о разделении культурных и политических элит, (не случайно) эта тенденция зародилась в Германии. В социалистических странах господствовал дедуктивный непрагматический образ мыслей, не допускавший случайностей, как, впрочем, и в старом немецком рейхе, но на некоей социально противоположной основе. Но в обоих случаях идеология играет некую доминирующую роль в системе, осуществляет построение теории цельной партийной культуры с далеко идущими вариациями и привносит в политическое господство некие элементы дедуктивной культуры, которые нельзя реализовать в действительности. В Германии в общественных науках очевидно, что фаза эйфории от реформ стремительно проходит. Подобный процесс имеет место и в других странах, когда наиболее высоких мест (постов) власти достигают деятели, ориентированные на научное формирование политики, приблизительно как Пьер Трюдо в Канаде или Гельмут Коль в Федеративной Республике. (Возможно, не случайно Коль зашифровал свои цели в народной настольной книге Бундестага как «Изучение прав общественных и государственных наук».)
В политической науке англоговорящих стран типы Галтунга не прижились как прагматические и малотеоретические, поскольку были мало ориентированы на проблемы. Немецкое влияние на сциентистское развитие дисциплины в Америке было потеряно, впрочем, как и воздействие на развитие процесса со стороны профессоров-политологов.
Одиночки из числа профессоров, поддерживавших антиинтеллектуальную элиту Америки, достигали большого влияния; к примеру, какой-то насмешник однажды обнаружил, что трения в американской внешней политике 70-х годов объясняются ссорой двух известных гарвардских политологов (Эллиота и Фридриха). Их различия во мнениях, как и сам тезис спора, перенесены на внешнюю политику школами Киссинджера и Бжезинского. Все же здесь присутствует некое сознательное преувеличение, так как очевидно, что в Америке только некоторые политологи прорываются к самым высоким должностям. Большинство же политологов так же мало влияют на формирование политического интереса, как и обычно их европейские коллеги.
Французские профессора также не имеют влияния в политике, но они свое бессилие могут компенсировать средствами, которые видят старые товарищи — Раймон Арон, Морис Дюверже или Альфред Гроссе. «Интеллектуалы власти» существуют во Франции только благодаря мистификациям отдельных журналистов. Эмпирические исследования насчитывают большое количество специальностей, поскольку нет единой формы политологии, но, как отмечают сами «люди карьеры» в своих статьях, они, играют на интеллектуальной сцене некую значительную роль. К тому же они всегда борются с дисциплинами и специальностями, такими, как социология, философия или история, которые также в состоянии вынести компетентные суждения по поводу политических вопросов.
Свое место в общественных науках заняли и постбихевиористы, но отнюдь не составили большинства. Смена парадигм, по мнению Синн Кюн, достигла статус-кво в развитии конвервативно-нормативных тенденций. Существует группа исследователей в Америке, которая называет себя «Кокус» и считает неприемлемым диалектическое развитие. В действительности, там, где возникают новые парадигмы, там развиваются и структурализм, герменевтика или социобиология, т. е. качественно новые дисциплины. Даже в Америке в сфере политической теории существует подобная тенденция: все более и более происходит дальнейшая дифференциация дисциплин.
Метатеории и смена парадигм в политической теории
После спада волны постбихевиористского восстания появилось многообразие тенденций в понятийном аппарате... Это было вызвано изменением постановки задачи теоретических дискуссий и перепрофессионализацией дисциплины. Большая дискуссия имела место между критическими рационалистами (вульгарно: неопозитивистами) и учеными критико-диалектического направления, последователями Франкфуртской школы: дискуссия Хабермас — Люманн или противостояние Пулантцас — Милибанд в важных вопросах развития систем и интерпретации мертвых точек и знаков повторения. Новые направления ведут к попытке нового сближения ранее дифференцированных научных субкультур, которые зачастую отвергали друг друга или существовали изолированно в картелях из цитат. Исчезли не только метатеоретические позиции различных школ, но дедуктивные марксисты, использовавшие индуктивные и дедуктивные подгруппы, пришли к некоему консенсусу с представителями основных позитивистских направлений. В дальнейшем темы, относящиеся к политической науке эмпирического плана и рассматривающие перспективы, плодотворно скажутся на развитии науки. Во многих аспектах здесь выделяется область политического анализа.
По-прежнему доминирует позитивистское и эмпирическое поле, но здесь наблюдается еще более сильная дифференциация. С давних пор аналитическое мышление группируется вокруг- двух полюсов, представленных в. социологии именами Эмиля Дюркгейма и Макса Вебера. Дюркгейм видел в социальных фактах «вещь», Вебер производил селекцию фактов через призму содержательного анализа. Подход Дюркгейма привел к созданию социально-научной модели, подход Вебера — к типологии, в соответствии с которой только изучение идеальных ситуаций выявляет сходство между двумя процессами. Но цели познания все же различны: в модельно-теоретическом подходе можно найти взаимосвязанную корреляцию; социоисторические концепции обнаруживают большую историческую сложность и ведут к однозначной причинной связи, как и к единой конфигурации всего анализа. Дюркгейм прослеживает сугубо специальные связи между протестантизмом и теорией самоубийств. Вебер, исследуя глобальные проблемы, выявляет расхождения между капитализмом и протестантизмом. Первый подход отдает предпочтение методу согласия, который исходит из совпадений. Вебер же сконцентрирован на методе расхождений и постоянно ищет, новые отклонения для объяснения даже таких феноменов, как государство, бюрократия или капитализм. Моделирование мышления доминирует и подчиняет различные социальные процессы. По Максу Веберу, без этого, собственно говорящие, может существовать весь комплекс историко-социальной действительности. Типологический подход предполагает большее количество альтернатив и возможностей при исследовании.
В сфере макрополитических теорий предпочтение отдается теориям Дюркгейма о моделях рационального права выбора и коллективного поведения. Описывая различные варианты элитарных демократических теорий, она также пригодна для анализа элитарного поведения. Напротив, веберианская теория менее интересна непосредственно в моделях. Традиции Дюркгейма развивает в своих экономических теориях демократий Энтони Даунс: «Теоретические модели должны в основном предсказывать, основываясь на действительности» (Downs A. An Economical Theory of Democracy. N. Y., 1957, p. 2). Веберианская же традиция более сильна в теоретическом обосновании прогнозов, исходя из действительности, но идеальные типы Вебера выглядят слишком схематично, чтобы на их основании делать общие выводы. Необходимо сказать, что в современной науке обе традиции имеют право на существование.
Наиболее острые дебаты по поводу политико-нормативных мотивировок в политических науках происходили в 60—70-е годы. В дискуссии выявились различные точки зрения позитивистов, бихевиористов и эмпи-ристов. Впервые вышел на авансцену критический рационализм. Наряду со строго марксистскими концепциями в политических науках появились так называемые «реалистические концепции мира» (Gunnell I. G. Political Science and Theory of Action. Prolegdmena. Political Theory, 1979 (75— 100) p. 8). Последователи Дюркгейма разрабатывали отдельные концепции в политических науках. Веберианцы создали термины макросоциологии и так называемые теории «реальности». Бихевиористы взяли многие идеи из философии американского прагматизма... Критический рационализм Поппера применили в области политических наук. В целом в политические науки вошли разные научные направления от Людвига Витгенштейна до Карла Поппера. Атеоретический дескриптивный эмпиризм существовал наряду с неопозитивизмом. Бихевиористы провели верификацию различных понятий.
В конце 60-х годов движение «Кокус» набирало силу и выделилось из американской ассоциации политических наук. В 1969 г. было создано общество политологов. Традиции бихевиоризма оказались стойкими в Америке, даже к концу 80-х годов примерно 40—50 % американских ученых-политологов являлись бихевиористами.
Оппозицию бихевиоризму представляет собой постбихевиоризм. Он не овладел умами в Соединенных Штатах. Америки, но популярен наряду с марксизмом в Западной Европе. Возродился ультраконсервативный нормативизм в традиции Леви Стросса и Эрика Вугелина. Появился «тевтонский» научный стиль, охвативший Америку. Левый радикализм в лице Герберта Маркузе, Эриха Фромма и других европейских ученых привнес этот стиль мышления в американские общественные науки.
Оппозиция потеряла своих выдающихся интеллектуальных вождей Алана Вольфа и Теодора Лови. Кристиан Бей старался создать новые, более революционные подходы к проблеме. Группа ученых — последователей «Кокуса» пыталась создать «новую политическую науку», выступая против метафизики и идеологии. Но в конце концов накал страстей поутих. Неоаристотелевское направление примирилось с неомарксистами, а те, в свою очередь, с радикальными нормативистами и прогрессистами. Даже экстремальные и противоположные точки зрения вписались в политические науки. Политические науки стали популярны. 10 процентов всех преподавателей и ученых-политологов стараются придать новый облик развитию политических наук. И лишь небольшая часть придерживается «формальной или позитивной политической теории, созданной. в 70-е годы» (Riker W. Н., Ordeshood P. С. An Introduction to Positive Political Theory.-Englewood Cliffs, Prentice Hall, 1973, p. XI).
Бихевиористское большинство все же не захватило в Америке власть в области политических наук. Как отмечал в 1961 г. Роберт Даль, «эпитафию сочиняло движение протеста». В Чикаго впервые бихевиористов назвали «правителями». В 1979 г. Джон Валк, приветствуя американское политологическое общество, заявил, что политологию необходимо изучать всюду.
Постбихевиористское движение оформилось в движение протеста, и это не просто новая фаза дихотомии. Функционализм, теория систем и кибернетика обрели новые формы эмпиризма в традиционном гегельянском или марксистском мышлении. В обращении Президента к Американской ассоциации политических наук отмечалось, что политические теории развиваются во всем мире, особенно в работах таких известных теоретиков, как Дэвид Истон и Карл Дойч. Истон выводит постбихевиоризм из традиций «классической греческой философии, философии Карпа-Маркса, Джона Дьюи и современных экзистенциалистов» (Easton D. The New Revolution in Political Science. APSR, 1969 (1051—1061), p. 1059; Deutsch К. On Political Theory and Political Action. APSR, 1971, p. 11—27). Теория систем и кибернетика также явились следствием развития общественных наук и марксизма в конце 60-х годов. В работах многих ученых постбихевиористская критика направлена непосредственно против истеблишмента, как, например, у Алана Вольфа. В последние годы наряду с теорией коммуникации политические науки изучают становление и структуры интеграционных процессов.
Политическая теория переживает очередной подъем. И не случайно Теодор Лови, лидер группы «Кокус», был избран на столь высокий пост. Он — счастливый пионер в изучении сфер политического анализа и теории политологии.
Новые подходы без смены парадигм: политический анализ
В любой науке внимание привлекают инновации. Не удивительно, что политический анализ развивается под лозунгом квазиреволюционной смены парадигм—«модификации стандартов дисциплины и подхода к анализу фактов», а также «фундаментальных изменений в ориентации, методах, действиях и, наконец, научных исследованиях» (Brewer G. D., De Leon P. The Foundation of Policy Anylysis. Homewood / IIL, Dorsey Press, 1983, p. 6). Смена парадигм оказала серьезноевлияние на развитие политических наук.
В свою очередь политический анализ вышел за рамки чисто теоретической дисциплины в практическую среду. Гарольд Лассуэлл являл собой истинную интеллектуальную взаимосвязь между прогрессивной фазой бихевиористского восстания 30-х годов в Чикаго и постбихевиористского мятежна 60-х годов. Он действительно был пионером в области «политических наук», соединившим модели ориентации с практическими проблемами и изучением междисциплинарных методов исследования.
Политический анализ развивается не только в рамках новых парадигм, появился новый подход — вариативный характер развития политической науки. В этой связи выделяются следующие основные черты в изучении теоретических парадигм построения политической науки:
1. Общая теоретическая дискуссия пошла на спад. Произошел процесс изменения общего понимания проблем на метатеоретическом уровне. Неомарксисты изменили некоторые элементы своего понятийного аппарата. Серьезно возросло внимание к концепциям кризиса в политических науках. Реформисты в 70-е годы в сфере политического анализа стали исследовать сферы капитализма при проведении возможных реформ, «искусство состязательности»,.. В сфере развития теории реформ в политическом анализе стали учитываться реалистическое построение и элементы планового развития. Изучение циклов политического'"развития во внутренней и внешней политике также заняло значительное место в теории, как и предсказание политического исхода и возможных вариантов построения концепций.
2. Открылись новые возможности в теоретических построениях дисциплины, что представляло собой действительный вклад в политический анализ. Аналитический подход освободился от догм и стал более гибким.
3. Политические науки получили новый импульс в своем развитии. Доминирующим стал подход «страна к стране» («country by country approach»), что способствовало интеграции общественных институтов и традиций. Политический анализ внес значительный вклад в так называемое «„дружественное сосуществование" как на уровне отдельных инсти--тутов, так и целых обществ. Он способствует соединению науки на Востоке и на Западе, созданию новых эффективных систем. Служение сугубо идеологическим ценностям не способствовало целостному-развитию систем и их составляющих» (Von Beyme К. Economics and Politics within Socialist Systems. A. Comparative and Development Approach. N. Y., 1982, p. 12).
4. Политический анализ объединил бихевиористов с институционалистами, применив бихевиористские парадигмы для анализа социально детерминированных систем. Сравнение политических систем — идеологий и партийного представительства в правительствах — также цель исследования политического анализа. Путем сопоставления действий социал-демократов в Швеции, ФРГ или Австрии, рассмотрения отдельных элементов систем власти, институтов (федерализма, монетарной системы на примере ФРГ) выявляется общая картина...
Взаимодействие и поливариантный характер развития присущи изучению политических процессов во всех странах. Большое значение для моделирования строительства объединенной Европы имеет типология Теодора Льюиса. Традиционалисты обогащают исследования друг друга на уровне подсистем в политологии.
Каждый новый подход порождает и новые составляющие его элементы. Именно так считает Лови. «Политика определяет исполнителей»... Политические концепции также исследуют конфликты и скрытые опасности их возникновения. Европейские страны с их высокоразвитыми бюрократическими традициями и скверными парламентами, американский конгресс составляют предмет этих исследований. Неокорпоративные теневые структуры в Соединенных Штатах также являются неизученной сферой политического анализа.
Не все теоретические построения способны выдержать проверку на научность. Но веберианцы и последователи Дюркгейма взаимно обогатили теорию моделирования. Для стран, регионов и обществ характерно развитие теории институционализма. Исследование политических феноменов представляет собой «некую политическую категорию, становящуюся все более аналитичной в процессе своего развития»...
5. Сравнение структур приводит и к взаимодействию с эмпирическими методами исследований. Одной из основных проблем является анализ политической проблематики на уровне видоизменяющихся систем. Все большее значение приобретает не бихевиористский подход в дискурсивных моделях.
Политический анализ существует не изолированно от различных научных школ, Он обогащает научные концепции, применяет теоретические построения на практике. Некоторые его положения носят революционизирующе-стратегический элемент. Сочетание субъективных факторов с объективными влияет на осмысление тех или иных теоретических положений. Планирование и проведение политики в жизнь невозможно без развития парадигмы политической- науки. В политическом анализе происходит постоянное обновление методов исследований. Начиная с работ Ф. Приора и до работ X. Виленски, значительное внимание уделяется экономической ориентации в общественных науках. Видимо, поливариантный характер экономического моделирования будет наблюдаться и в дальнейшем.
Неомарксисты обращаются к изучению сферы экономических детерминант. В целом политический анализ представляет собой новое теоретическое направление в развитии человеческой мысли.
Бейме К. Сравнение в политической науке // Социально-политические науки. 1991. № 2.