Новое публичное управление

Смешанные

конституции и теория

естественного права

в их историческом

развитии

Габриэль Алмонд

реферат

 

В средневековом мировоззрении концепция смешанной конституции и тео­рия естественного права получили наиболее полное выражение в работах Фомы Аквинского, который связывал смешанную конституцию с идеями справедливости и стабильности через их соответствие божественному и естественному закону. В числе примеров смешанных конституций он приво­дил божественно заданный порядок Израиля эпохи Моисея, Иисуса и судей, который регулировался старейшинами и племенными вождями, а также по­литическую структуру римской республики эпохи расцвета, где сочеталась власть народного собрания, сената и консулов. Он соглашался с доводами Ари­стотеля о слабости чистых форм монархического, аристократического и демок­ратического правления и склонности их к перерождению в тиранию. Сочетание чистых форм политического правления, по его мнению, представляет собой действенное средство против человеческой слабости и коррупции.

В период позднего Средневековья и в эпоху Ренессанса то или иное прави­тельство оценивалось исходя из его отношения к смешанному правлению и естественному праву. Точно так же, как Израиль в домонархический период и Рим в эпоху республики рассматривались Фомой Аквинским и его сторонни­ками в качестве приближения к идеалу смешанного правления в прошлом, для итальянских политических теоретиков позднего Средневековья и Ренес­санса примером для подражания служила Венеция с монархом-дожем, арис­тократическим сенатом и демократическим Большим советом. Стабильность, богатство и могущество Венеции воспринимались в качестве свидетельства превосходства смешанной системы правления.

Множество княжеств и республик в северной Италии в эти столетия, ам­бициозные претензии соперничавших между собой церкви и империи, вой­ны, захваты, революции, дипломатические переговоры и институциональные нововведения, в которые они были постоянно вовлечены, стимулировали не одно поколение политических мыслителей, которые размышляли и писали об этом политическом опыте. Центральное место в их рассуждениях занимала идея смешанной конституции в той форме, в которой она была изложена Аристотелем и Фомой Аквинским. После сделанного в XVI в. перевода «Исто­рии Рима» Полибия он тоже стал влиятельным автором, особенно во Фло­ренции, и его идеи в значительной мере определили направленность работ Н. Макиавелли. В период флорентийского кризиса конца XV – начала XVI вв. Макиавелли вступил в полемику с историком Ф. Гвиччардини. Оба оппонента апеллировали к Аристотелю, Полибию и Фоме Аквинскому, а сама дискуссия сводилась в основном к вопросу о том, какие государства представляли собой лучшие примеры смешанной конституции. Гвиччардини, опираясь на идеи Аристотеля, больше тяготел к венецианско-спартанской аристократической модели политического правления, в то время как Макиа­велли стремился подчеркнуть роль народа и прибегал для обоснования своих взглядов к концепциям Полибия.

Прорыв эпохи Ренессанса был осуществлен благодаря идеям Макиавелли о легитимности политических режимов и политических лидеров. До выхода в свет «Государя» и «Рассуждений» принято было разделять политические ре­жимы на непорочные и коррумпированные, нормативные и ненормативные в изначальном понимании этих терминов Платоном и Аристотелем. Макиавел­ли, рассматривая политику в том виде, в каком она существовала в Италии XV–XVI вв., узаконил существование ненормативной политики как неиз­бежной, необходимой для выживания и существующей объективно, вне за­висимости от воли людей. Государь, неспособный в случае необходимости применить в целях выживания любые доступные для этого средства, не смо­жет творить добро тогда, когда ему представится такая возможность. Тезис Макиавелли о том, что «цель оправдывает средства» в определенном смысле поставил под сомнение основы политической науки, поэтому со временем его имя стало синонимом моральной неразборчивости и политического ци­низма. Проблемы, поднятые такого рода подходом к реальной действительно­сти, и по сей день будоражат умы политологов.

Концепция суверенитета, игравшая чрезвычайно важную роль в Средние века, в эпохи Ренессанса и Просвещения, впервые была всесторонне сформу­лирована Ж. Боденом. Его доктрина абсолютизма как средства решения проблемы нестабильности и беспорядков противоречит теории сме­шанной конституции. Придерживаясь реалистического, исторического подхо­да, он стремился доказать, что классические примеры применения смешан­ных правительств, таких, которые существовали, например, в Риме и Вене­ции, на самом деле представляли собой концентрированные и централизован­ные режимы; и действительно, любой сколько-нибудь заметный и достаточно долго существовавший режим сосредоточивал законодательную и исполни­тельную власти под контролем центральной власти-авторитета. Его оценка влияния факторов окружающей среды и социальной структуры на тип госу­дарства предвосхитила политическую мысль Монтескье, подчеркивавшего роль антропологических воздействий.

Несмотря на то, что в эпоху Просвещения в развитии политической науки был достигнут значительный прогресс, такие авторы, как Т. Гоббс, Дж. Локк, Ш. Монтескье, Д. Юм, Дж. Медисон и А. Гамильтон уделяли внимание тем же самым проблемам, которые волновали Платона, Аристотеля, Полибия, Цицерона, Фому Аквинского, Макиавелли и Бодена, – формам и разновид­ностям типов правления и критериям их оценки. Анализируя успехи, достиг­нутые философами эпохи Просвещения, нельзя не отметить новшеств в обла­сти сбора и оценки исходных данных, а также характера их выводов.

Первый научный проект, реализованный Т. Гоббсом пред­ставлял собой перевод «Пелопонесских войн» Фукидида – истории сумбур­ной и трагичной эпохи, подобной той, которую переживала в XVII в. Сама Англия, охваченная гражданской войной, оскверненная убийством короля, диктатурой и изгнаниями. Взгляды Гоббса на природу вещей, на причины, заставляющие людей подчиняться, на сущность политических обязательств и легитимность различных форм правления в значительной степени формирова­лись в процессе размышлений о падении Афин и того насилия и морального хаоса, который царил в современной ему Англии. В работах более позднего периода, «De Cive» и особенно в «Левиафане», Гоббс пришел к выводу о том, что суверенная власть в обществе необходима для того, чтобы избавить его членов от хаоса и насилия. В обмен на исполнение обязанностей и подчи­нение гражданин получает безопасность и защиту. Оптимальной формой прав­ления, логически выводимой из этой рациональной и однозначной предпо­сылки, является абсолютная монархия, ограниченная обязательствами прави­теля обеспечивать защиту и благосостояние всех членов общества. Заслугой Гоббса стал сделанный им вполне логичный вывод о том, что наилучшей является такая форма правления, которая соответствует материальным усло­виям и человеческим потребностям граждан. Он развил свои доводы, выдви­нув в качестве оценочного критерия деятельности правителя, соответствовав­шего как его собственным взглядам, так и опыту исторического развития, «материальные» показатели условий жизни людей, и сделал отсюда однознач­ный логический вывод.

Выводы Дж. Локка о происхождении и легитимности правления, изложен­ные в его труде «Два трактата о правительстве», опираются на иную, чем у Гоббса, цепочку умозаключений. Люди позволяют правительству обеспечи­вать себе благополучие и свободу. Естественное состояние у Локка не столь мрачное и предопределенное, как у Гоббса. Существуют некоторые неудобства и потери, а сама передача правительству этих полномочий является условной, определяемой тем, насколько успешно власть предержащие справляются с этими ограниченными функциями. По мере удаления от естественного состо­яния люди уступают общине, к которой они принадлежат, свое право навя­зывать разумные законы для того, чтобы надежнее сохранить жизнь, свободу и собственность. Во взглядах Локка в зачаточной форме присутствует концеп­ция «разделения властей». Предоставляемая обществу власть подразделяется на три составляющие – законодательную, исполнительную и федеративную, при­чем последняя определена достаточно расплывчато и связана преимуществен­но со сферой международных отношений. У Локка, как и у Гоббса, прогресс политической науки связан с логическими умозаключениями о природе и формах правления и об исходных основах власти, свободы и обязательств, сделанными в социологическом и психологическом ключе. Зас­луга этих ученых заключается скорее в логическом рационализме, чем в сборе информации.

Хотя было бы преувеличением говорить о том, что сведения, использован­ные Монтескье, собраны и классифицированы в соответствии с жесткими требованиями научного анализа, но в этом отношении он, несомненно, сде­лал шаг вперед, по сравнению с Гоббсом и Локком. Признавая значение законов природы и именно в них находя предпосылки для образования госу­дарственного правления, он заострял внимание на многообразии политичес­кого опыта людей и причинно-следственных связей. Монтескье отправляется вглубь веков в Персию, возвращается в Рим, подразумевая под ним Венецию, изучает многие другие европейские страны, среди которых особое значение имеет Англия, и сравнивает их политические институты с французскими. Его можно назвать компаративистом и каузаль­ным плюралистом. При объяснении многообразия форм политической жизни и государственной политики он принимал во внимание климат, религию, обычаи, экономику, историю и другие факторы. Монтескье полагал, что оп­тимальную форму власти представляет собой правительство, созданное на основе принципа разделения властей, между которыми поддерживается свое­го рода ньютоновское равновесие, которое, с его точки зрения, лучше всего позволяет сохранять свободу и увеличивать благосостояние. В своей работе «О духе законов» он отмечал, что лучшим примером разделения властей является Англия после принятия «Билля о правах».

По предложенной Монтескье классификации правительства делятся на рес­публики, монархии и деспотии. При этом республики он подразделяет на арис­тократические и демократические. Английское государственное устройство для него – воплощение идеального правления, в котором в диалектической гармо­нии сочетаются демократические, аристократические и монархические соци­альные институты.

Взгляды Монтескье оказали огромное воздействие на создателей американской конститу­ции. Не исключено, что именно над теорией Монтескье размышлял Гамиль­тон, когда писал: «Наука о политике... стала гораздо совершеннее. Ныне хоро­шо известно действие различных принципов, о которых древние либо вообще ничего не знали, либо знали совсем немного... Хотя, конечно, было бы не­справедливо утверждать, что принципы моральных и политических знаний в целом имеют такую же степень достоверности, как принципы математики, их, тем не менее, следует воспринимать серьезнее..., чем нам бы иногда хотелось». Медисон и Гамильтон имели все основа­ния считать себя достаточно сильными специалистами в области политичес­кой науки, поскольку они смогли применить теории Монтескье, Локка и других европейских философов к практике тринадцати колоний и Соединен­ных Штатов по условиям конфедеративного договора. Они действовали по­добно инженерам, применяя законы политики, полученные на базе эмпири­ческих и лабораторных исследований, к конкретным ситуациям. Разделяя ис­полнительную, законодательную и судебную власти (о необходимости чего они узнали от Монтескье) и создавая смешанный тип правления с помощью ограничений и противовесов (о чем они узнали из практического опыта три­надцати колоний), эти люди смогли создать формулу политики: «Разделение властей + принцип ограничений и противовесов = свобода».

 

Источник: Алмонд Г. Политическая наука: история дисциплины // Политическая наука: новые направления. М.: Вече, 1999. С. 76–79.